Решила перечитать одну из своих любимых книг - роман "Я убиваю" Джорджио Фаллетти. Все-таки это потрясающая история! Психологический триллер с элементами детектива и романтической линией. Все персонажи и события прописаны так ярко, что картина ясно встает перед глазами. Помню, когда читала в первый раз (а читаю я в основном по ночам)) было реально страшно ходить по темной квартире Короче, всем советую. Хотя, нет... Слабонервным лучше не читать - кровищи море
Отзыв критиков:
"В романе «Я убиваю» есть все – напряженный и увлекательный сюжет, неповторимая атмосфера залитого солнцем Монте-Карло, музыка от Шуберта до Тома Уэйтса, и в центре – загадочный ночной убийца, коллекционирующий чужие лица, персонаж, который по праву займет свое место между доктором Ганнибалом Лектором из «Молчания ягнят» и великим Парфюмером Патрика Зюскинда."
И еще хочу процитировать небольшой отрывок (это почти самое начало, завязка))) :
читать дальше"Лоран выдал в эфир короткую музыкальную заставку "Голосов", обозначив тем самым, что передача продолжается. До сих пор шла совершенно спокойная программа, местами даже весьма развлекательная, без неприятных заминок, какие случаются порой.
— С вами снова Жан - Лу Вердье. Вы снова слушаете "Голоса" на „Радио Монте - Карло“, и мы надеемся, что этой прекрасной майской ночью нет никого, кто нуждался бы в нашей помощи, и всем нужна только наша музыка. Мне сообщают, что есть звонок.
И в самом деле, подтверждая его слова, перед ним загорелась красная лампочка. Жан - Лу оперся локтями на стол и обратился к микрофону:
— Алло?
Послышались короткие щелчки, и наступила тишина. Он вопросительно посмотрел на Лорана. Режиссер пожал плечами, давая понять, что он тут не при чем.
— Да. Алло?
Наконец из эфира долетел ответ, отчетливо слышный всем — и тем, кто находился в аппаратной, и тем, кто слушал приемники. С этого момента мрак надолго станет еще мрачнее, и понадобится очень много шума, чтобы взорвать тишину, которая наступит потом.
— Привет, Жан - Лу.
Было что - то неестественное в звуке этого голоса. Казалось, он доносился из какого - то рупора и был чересчур ровным, лишенным всякого выражения и чувства. Слова будто вторили некоему приглушенному эхо, словно где - то очень далеко взлетал самолет.
Жан - Лу опять вопросительно взглянул на Лорана, и тот пальцем начертил ему в воздухе небольшие круги, давая понять, что помехи зависят только от связи.
— Привет. Кто ты?
На другом конце провода молчали. Потом прошелестел ответ с таким же неестественным искажением:
— Это не имеет значения. Я — некто и никто.
— Твой голос звучит не совсем ясно, тебя плохо слышно. Откуда звонишь?
В ответ — молчание. Затем снова донесся далекий звук улетающего самолета, и собеседник повторил:
— Это тоже не имеет значения. Важно только одно — настало время нам с тобой поговорить, даже если после нашего разговора ни ты, ни я уже не будем прежними.
— В каком смысле?
— Я вскоре стану человеком, которого будут преследовать, а ты окажешься на стороне ищеек, которые начнут с лаем гонятся за тенью. И это досадно, потому что сейчас, именно сейчас, мы с тобой одинаковы, мы с тобой одно и то же.
— В чем же мы одинаковы?
— Для всего мира каждый из нас — лишь голос без лица, голос, который можно слушать с закрытыми глазами, представляя себе кого угодно. Там, на улице, полно людей, озабоченных тем, как бы приобрести лицо, непохожее на другие, которое можно было бы с гордостью показывать и ни о чем больше не беспокоиться. Пришла пора выйти и посмотреть, что за всем этим стоит…
— Не понимаю, что ты хочешь сказать.
И снова молчание, настолько долгое, что казалось, будто связь прервалась. Потом опять зазвучал голос, говоривший словно бы улыбался.
— Поймешь, со временем.
— Не совсем понимаю, о чем ты.
Он опять замолчал, на этот раз ненадолго, казалось, подыскивал нужные слова.
— Не ломай голову. Иногда мне и самому трудно понять.
— Тогда почему звонишь? Почему разговариваешь со мной?
— Потому что я одинок.
Жан - Лу опустил голову и стиснул ее руками.
— Ты говоришь так, будто находишься в заключении.
— Мы все пребываем в заключении. Свою тюрьму я построил себе сам, но это не значит, что из нее легче выйти.
— Сочувствую тебе. Мне кажется, я догадываюсь: ты не любишь людей.
— А ты любишь?
— Не всегда. Иногда пытаюсь понять их, а если не удается, стараюсь хотя бы не судить.
— И в этом мы тоже одинаковы. Единственное различие — ты после нашего разговора можешь почувствовать себя усталым. Можешь отправиться домой и дать отдых своему мозгу, справиться со своим недомоганием. А я — нет. Я не могу уснуть по ночам, потому что моя боль не затихает никогда.
— И что же ты делаешь по ночам, чтобы справиться со своей болью?
Ответ прозвучал не сразу. Он словно проявился из тишины.
— Я убиваю…
— Как это пони…
Голос Жан - Лу прервала музыка, донесшаяся из колонок. Певучая, печальная, волнующая мелодия после его слов звучала еще и грозно. Она была слышна всего секунд десять, а потом умолкла так же внезапно, как возникла.
В напряженной тишине, последовавшей затем, все услышали резкий щелчок: связь прервалась. Жан - Лу вскинул голову и посмотрел на окружающих. Шелестел кондиционер, но мысли у всех словно заледенели, и показалось, как если бы все сразу обернулись к окну и увидели пламенеющее зарево над Содомом и Гоморрой."